Встречи у микрофона
Вед:
Добрый вечер! В студии Ольга Лурье. С 16 по 18 мая в Ростове-на-Дону проходил третий Всероссийский семинар врачей-офтальмологов МАКУЛА-2008. Регулярное с 2004 года проведения семинаров в Ростове подтверждает высокий научный и медицинский потенциал нашего города и ставит его в один ряд с признанными офтальмологическими столицами. Научные достижения и практическая работа ростовских офтальмологов пользуется авторитетом среди коллег и пациентов далеко за пределами региона и страны. МАКУЛА-2008 — результат этой работы и признание заслуг наших земляков. Однако, основное достижение ростовских офтальмологов — это многие тысячи людей, которым сохранено, или возвращено зрение. В настоящее время в Ростове-на-Дону проводится более 40 типов операций. Среди них эффективные лазерные микрохирургические вмешательства, известные в широкой практике, и собственные уникальные методики, теоретически и клинические разработки, получившие всеобщее признание. Лазерная микрохирургия глаза сложна и многогранна, и имеет множество белых пятен, чревата неожиданностями и осложнениями. Многие болезни глазного дна продолжают хранить свои тайны даже от врачей, посвятивших их лечению всю свою профессиональную жизнь. Для того, чтобы обменяться научным и клиническим опытом, ведущие врачи-офтальмологи собрались в Ростове-на-Дону. Научная тематика семинара МАКУЛА-2008 обширна и, несмотря на то, что макула — это всего лишь трехмиллиметровая зона сетчатки в заднем полюсе глаза, в Ростов съехались более трехсот участников. Из них 70 профессоров и академиков из России, СНГ и Европы.
пленка:
Нероев:
Нероев Владимир Владимирович, д.м.н., профессор, директор Московского научно-исследовательского института глазных болезней имени Гельмгольца.
Корр:
Владимир Владимирович, ничто не стоит на месте, цивилизация движется вперед, и медицинские технологии тоже совершенствуются. Но, сказать о том, что люди сегодня имеют хорошее зрение и не заболевают, невозможно. Наоборот, мне кажется, увеличилось количество глазных болезней в сегодняшнем мире.
Нероев:
Количество больных с глазной патологией действительно увеличивается. Особенно это заметно на примере Российской Федерации, потому что в странах Европы этот процесс находится в более хорошем состоянии. Всемирной организацией здравоохранения принята специальная программа «Зрение 2020 — право на зрение», вся суть этой программы направлена на значительное снижение инвалидности при слепоте и слабовидении. И лучшими экспертами ВОЗа просчитано, что если мы сегодня не примем никаких кардинальных решительных мер по борьбе со слепотой с слабовидением, к 2020 году количество инвалидов по этим заболеваниями увеличится вдвое. Поэтому и наша страна вступила в эту программу, работает по этой программе, уже проведено три больших межрегиональных ВОЗовских симпозиума по борьбе со слепотой и слабовидением, и сейчас нами предпринимаются решительные меры по усилению работы в борьбе с этими заболеваниями. Понимаете, Вы действительно правы, и правильно отметили, что сейчас появляются много новых медицинских технологий, которые помогают нам справляться с самыми тяжелыми недугами в области глазных заболеваний. Не всегда и не везде эта помощь может прийти вовремя, в некоторых округах Российской Федерации мы еще видим, что существует неукомплектованность специальной медицинской техникой для оказания помощи больным, ведется слабая работа по подготовке кадров, и вообще, в отдельных больницах и клиниках очень слабая инфраструктура, которая была бы способна своевременно и с большой эффективностью оказать нашим пациентам пользу.
Корр:
Мы вышли еще на один вопрос — диагностика. А для этого нужно оборудование, для этого нужны специалисты.
Нероев:
Для этого нужно три позиции — кадры, оборудование, и необходимо, чтобы существовали эти региональные центры, в которых диагностика будет проводится на уровне центральных клиник. Ведь пока больного из региона пришлют в Москву, Петербург или в тот же Ростов, потому что здесь хорошие клиники, пройдет определенное количество времени, и человек может потерять зрение уже стойко, и вернуть его будет тяжело.
Корр:
Сегодня всех волнует вопрос подрастающего поколения. Невозможно ребенка заставить не интересоваться современной техникой, как сохранить сегодня зрение детям, молодежи при такой нагрузке на глаза?
Нероев:
Это действительно вопрос очень острый и необходимо очень бережно относиться к своему зрению и к своему глазу. Очень часто мы видим, что в школах нарушается гигиена зрения при длительной нагрузке, не обеспечивается хорошее освещение, часто дети читают, лежа на диване. Очень многие работают на компьютере, глаза устают, постепенно развивается близорукость, так называемая миопия. Надо старшим, и надо нам, врачам, тоже следить и работать в области профилактики глазных заболеваний.
Корр:
Можно ли говорить о наследственности глазных заболеваний?
Нероев:
Да, конечно. Существует очень много заболеваний глазных, которые передаются по наследству, но есть такие наследственные заболевания, которые, если вовремя начать лечить, все-таки будут «вредить» минимально.
Корр:
Самый злободневный вопрос — это хронические заболевания у человека, тяжелые,
которые в том числе влияют на зрение. Возьмем диабет. Можно при диабете сохранить зрение человеку? Какие технологии существуют сегодня?
Нероев:
Да, сегодня появился целый ряд новых методов лечения диабетической ретинопатии...
Корр:
Надежду надо дать людям...
Нероев:
Да, надежда есть. Сегодня мы имеем целый спектр новых медицинских технологий, новых методов лечения, которые позволяют справляться с диабетом глаза.
Корр:
Сегодня можно сказать, что врачам стало работать легче, потому что появились программы здравоохранения, какие-то национальные проекты, и на здоровье человека в России обратили внимание?
Нероев:
Да, конечно, национальные проекты это то, чему мы очень рады. Клиники оснащаются современным оборудованием, повышается профессионализм сотрудников, в частности, глазных специалистов, все это дает определенные надежды и позволяет думать о том, что все-таки в ближайшее время мы справимся с целым букетом глазных заболеваний.
Корр:
Владимир Владимирович, не все лекарства и не все БАДы могут помочь в восстановлении зрения. Сейчас такое количество рекламы именно направленной на восстановление зрения, как человеку в этой массе разобраться?
Нероев:
Вы знаете, тут все по показаниям. Да, действительно, сегодняшний рынок заполонило большое количество биологически активных добавок, и, будем говорить откровенно, что не все из них эффективны и хороши. Но существует много БАДов, которые действительно в комплексном лечении, я подчеркиваю, в комплексном лечении, наряду с другими известными лекарственным средствами помогают человеку, улучшают зрение.
Корр:
Можно говорить о том, что такие семинары, как этот ростовский, дают толчок даже к каким-то новым открытиям в офтальмологии?
Нероев:
Это супер-конференция, которая откроет нам очень много нового и интересного, все доклады очень интересные, я думаю, что этот саммит пройдет с большой пользой для нас для всех.
Корр:
Вы сказали, что нужно беречь свои глазки. Совет нашим радиослушателям, как это делать?
Нероев:
Ну, во-первых очень много бытовой и производственной травмы, какие-то ожоги глаз, ожоги сетчатки от яркого солнца, поэтому надо беречь глаза.
Корр:
А детям и родителям?
Нероев:
Надо соблюдать гигиену зрения, работать в освещенном помещении, на определенном расстоянии держать книгу. Надо защищать себя от травм глаза, где имеется вероятность повреждения глаза, например, удары по металлу, где осколки часто отлетают, надо одевать очки, надо соблюдать санитарный режим, ребенку мыть руки, не лазить грязными руками в глаза, не чесать их, чтобы не развивались вирусные процессы. И многое-многое другое...
Корр:
Я понимаю, что вы, как врач, относитесь к глазу, как к инструменту, которым человек видит мир, но верите ли вы в то, что глаза — это зеркало души?
Нероев:
Да, я верю, что глаза — это зеркало души, и правильно существует такая поговорка, потому что у духовно богатых людей, у людей, чистых душой, и взгляд совершенно другой, у них глубокий, теплый, спокойный, добрый взгляд.
Ермаков:
Ермаков Николай Владимирович, заведующий офтальмологическим отделением Центральной клинической больницы Управления делами Президента (Москвы).
Корр:
Можно ли сегодня говорить о том, что «помолодели» диагнозы по зрению?
Ермаков:
Да, безусловно, это так, но здесь не надо путать две вещи — условия жизни в целом, и то отношение к человека самому себе, которое сейчас есть.
Условия нашей жизни — это не очень хорошая экология, это действительно, очень большое напряжение, очень часто работа на умирание. Практически так... Это с одной стороны. Но с другой стороны, у меня есть добрые знакомые, друзья, которые работают невероятно, немыслимо много, но при этом они еще немножечко следят за собой, следят за своим зрением, за своим здоровьем в целом. И они молоды, они сохранны, у них гораздо дольше сохраняется нормальное зрение. Нельзя не следить за собой, это обязательное условие. Если этого не делать, к 40 годам, хороший так сказать, бизнесмен, становится стариком. К сожалению, это так.
Корр:
Знаете, Вы затронули важную тему — это экология и здоровье человека. Могут ли врачи говорить о том, что экология влияет на зрение?
Ермаков:
Конечно. Сейчас очень остро стоит проблема «сухого глаза». Это ситуация, когда перестает вырабатываться достаточное количество слезы по разным причинам, и у людей появляются очень неприятные ощущения — сухости, снижения зрения, иной раз — очень тяжелый болевой синдром. Это в значительной степени связано именно с экологией. Это выбросы в воздух, которые у нас есть, это огромное количество бактерий, которых становится все больше и больше. Кроме того, химизация нашего общества.
Корр:
Можно говорить о наследственности, или каждый приобретает свое зрение в процессе своей жизни?
Ермаков:
Это так. Генетическая зависимость безусловно совершенно есть. По некоторым заболеваниям она доказана, например, глаукома, это однозначно. Она прослеживается, это близорукость, тоже прослеживается из поколения в поколение. Сказать, что все наследуется, конечно, нельзя. Каждый человек сам приобретает многие болезни. Если адекватно к себе относиться, если хорошо к себе относиться, то очень многих проблем можно избежать.
Корр:
Я понимаю, что многое зависит от социального статуса человека, и от ментальности человека, и от общества в целом. Но, зависит и от каждого из нас. Если каждый научит своего ребенка правильно следить за глазами, можно ли будет в дальнейшем говорить о том, что количество глазных заболеваний снизится?
Ермаков:
Безусловно, да. Другое дело, что (как показывает мой опыт и опыт окружающих меня людей), дети сейчас самостоятельны. Конечно, какие-то навыки мы им можем привить, но они ведь вращаются в обществе, не только мы на них воздействуем, кто-то на них воздействует, к «сожалению». Кто-то воздействует, «к счастью» . Но это уже не медицинская, а социальная проблема. Как это сделать, я лично себе представить не могу. Потому что, на мой взгляд, общество становится несколько деградирующим в очень многих чертах. Хотя бы по отношению друг к другу.
Корр:
Можно сегодня дать надежду хронически больным людям. Позволяют ли технологии справляться...?
Ермаков:
Ответить на этот вопрос однозначно невозможно. Есть формы, при которых можно помочь, есть формы, при которых помочь, к сожалению, невозможно. Проблемы, над которыми надо работать, работать и работать.
Корр:
Я понимаю, что такая работа ведется постоянно, и вы на сегодняшнем семинаре будете об этом говорить. Но возможно ли человеку, который потерял зрение, пусть не на 100%, но помочь видеть этот мир?
Ермаков:
Да. Да, это возможно. Я не буду говорить об этом, это очень специфические вещи, но это возможно сейчас.
Корр:
Может быть, небольшой совет нашим слушателям, если правильно, хорошо относится к себе, уважать себя, как можно сберечь зрение в нынешней жизни?
Ермаков:
Непросто... Вы знаете, наверное, как это ни странно, начинать нужно с того, что нужно следить за питанием, нужно следить за своим физическим состоянием, нужно регулярнейшим образом проходить диспансеризацию. Это очень правильная вещь. Там, где это проводится регулярно, хорошо, там люди более здоровы.
Я работаю в больнице, которая принадлежит Управлению делами Президента, которая раньше называлась 4-м управлением. Это то место, где диспансеризация была поставлена блестяще. Вот сейчас микрохирургия, то чем я занимаюсь, контингент моих пациентов — это 60-85 лет. Вот я могу сказать совершенно точно, что мои пациенты несравненно более сохранны и физически и умственно, у них лучше память, они более адекватны к жизни, чем те, с которыми я сталкивался раньше, работая в городских учреждениях.
Корр:
Но пытаются же сегодня возродить систему диспансеризации...Может быть, это спасет зрение будущих поколений?
Ермаков:
Безусловно, медицина, которая не лечит, а которая предупреждает... я считаю, за ней будущее.
Корр:
Я понимаю, что Вы врач, Вы лечите, спасаете людей, но все-таки, человеческие глаза для вас — это что? О чем вам говорят человеческие глаза?
Ермаков:
Ну, о многом они говорят. Глаза говорят, когда ты их не рассматриваешь отдельно. Но, взгляд человеческий, простите за банальность, говорит о многом. По глазам можно поставить диагноз, можно сказать, какую человек прожил жизнь, о том, как человек к себе относился, простите, умен он, или не очень. В какой-то степени можно сказать, какова его ситуация в семье. Его любят, или его некому любить. Я считаю, что вот это можно сказать. А что касается его характера и так далее — это уже не глаза.
Корр:
Можно сказать, что недаром вы собрались в Ростове-на-Дону и что такие конференции должны быть?
Ермаков:
Конечно! Они должны быть обязательно. Потому что живое общение не заменит ничего — ни литература, ни учебные материалы, ни научные труды. Личное общение дает объем знаний, объем материала, объем дополнительной информации несравнимо больше, чем все остальное.
Пасечникова:
Я приехала из Украины, из Одессы, я директор института глазных болезней и тканевой терапии имени Филатова. Пасечникова Наталья Владимировна. Я офтальмолог 36 лет уже, и сегодня исполняю, на мой взгляд, очень ответственную... роль и задача у меня очень ответственная, потому что институт, который возглавлял Владимир Петрович Филатов, он известен во всем мире и его методы, методы пересадки роговицы, и тканевой терапии известны всюду.
Корр:
Наталья Владимировна, вот Вы начали с технологии в глазных клиниках, можно ли сказать о том, что население стало болеть больше глазными заболеваниями?
Пасечникова:
Вы знаете, если брать население в мире вообще, то население стареет, и, естественно, пожилой человек будет больше болеть, чем молодой. И продолжительность жизни человека зависит всего на 10% от нашей медицины, от того, как мы лечим. Все остальное зависит от образа жизни, экологии, от генетических и других факторов, которых очень много. Но особенности нашей профессии нас наталкивают на другие мысли о том, что в мире 80% больных слепотой, т.е. ориентируются, но не видят по центру. Не может читать, не может узнавать лица людей, и эти страдания наблюдаются в огромном количестве случаев везде в мире.
Корр:
Но ведь и молодые люди этим страдают?
Пасечникова:
После 50 лет в мире, по разным данным, каждый седьмой человек страдает. Одни связывают это с постарением населения, другие с другими факторами неблагоприятными, которые у нас есть. Это предстоит еще изучить. Но, то что в Ростове (я впервые приехала в этот город и очень довольна, что я все-таки приехала), именно в Ростове-на-Дону собрались, я считаю, наиболее значимые, наиболее выдающиеся ученые и практики в области лечения и изучения сетчатой оболочки, той оболочки, которая собственно и видит, центральная ее часть, когда в мире каждый пятый страдает, то естественно офтальмологи все мира этим обеспокоены. А сегодня Юрий Александрович, он сумел собрать, еще раз повторю, наиболее выдающихся представителей нашей специальности в этой области. Называется Всероссийский, а ведь приезжают из СНГ многие, из-за границы. Вообще, людей, занимающихся сетчаткой, центральной областью сетчатки, не очень много в мире. И я думаю, что проведя этот круглый стол, мы еще чуть-чуть продвинемся в понимании. И, возможно, передадим друг другу опыт, как помогать таким людям. Потому что это трагедия, конечно, для людей.
Корр:
Вы предварили мой вопрос. Действительно, для человека, потерявшего зрение, или никогда не имевшего зрения, это трагедия. Как можно не видеть мира, лиц людей? Но современные технологии позволяют хоть на какой-то процент вернуть человеку зрение?
Пасечникова:
Безусловно. Если говорить вообще о зрении. Этот год даже объявлен в мире годом борьбы со слепотой от глаукомы, например. И Всемирная организация здравоохранения, и общество офтальмологов делают попытки к тому, чтобы предотвратить слепоту. Однако, как я уже сказала, от лечения, от качества лечения зависит зрение населения, но мало. Больше зависит от других факторов, и зависит от того, как ученые, насколько они быстро будут разрабатывать новые способы, применять новую аппаратуру, обмениваться мнениями, передавать свой опыт, и это играет очень важную роль. А вообще, если брать удаление помутневшего хрусталика, то человек, как правило, выздоравливает и видит хорошо. А те, у кого заболел зрительный нерв, или сетчатка — это кропотливый труд, это лечение которое пока у нас сегодня только обсуждается, как заменить сетчатку, какими-то эквивалентами, как мы меняем хрусталик, суставы, меняем сердце, уже много в медицине таких подвижек, а глаз — очень тонкий орган, и очень тонко устроен, поэтому замена сетчатки или зрительного нерва какими-то биотехнологическими эквивалентами крайне сложна. Это все, что касается деятельности мозга. Поскольку глаз — это мозг, который вышел наружу, чтобы посмотреть, что же у нас делается.
Корр:
Я понимаю, что вы специалисты высочайшего уровня. Вы можете оценить, как сегодня готовят офтальмологов, кто их готовит?
Пасечникова:
Одно время был провал, когда выучившись в наших институтах, наши офтальмологи, и уже получив образование офтальмологическое, уезжали за рубеж. Сейчас потихоньку это выравнивается, я знаю, что из многих стран СНГ едут в Россию, объясняя это большей зарплатой, но даже не в этом дело, а большими возможностями в научном плане. Потому что на научные институты в России выделяются деньги сейчас. И молодые люди стремятся к этому. Хотя говорят, что все в торговлю ушли. Нет. У меня в институте сейчас учатся 36 молодых специалистов, из них 10 человек из-за рубежа, которые к нам приезжают учиться, а 5 человек волонтеры. Работают у меня в институте, учатся навыкам операций, учатся больных вести и так далее. Как волонтеры, потому что принять всех невозможно, институт научно-исследовательский, и мы можем ограниченное число специалистов выучить, тем не менее, стремятся молодые, замечательные ребята, замечательные руки, замечательные головы. Если мы все это удержим... Но это сложный процесс, надо любить свое дело и любить своего учителя. Если эта любовь есть, к своему делу любому, и к своему учителю, все будет. А если этого нет, нельзя научить.
Корр:
А можно говорить о том,что поднимая уровень знаний людей о здоровье, можно снизить уровень заболеваний, в том числе и глазных?
Пасечникова:
Конечно! Безусловно! Чем ниже интеллектуальный уровень населения, тем больше мы получаем травм глазных. Быто-криминальные, бытовые, производственные травмы. Все они из-за того, что человек не знает чего-то. Не умеет защитить себя, своих детей, рассказать им, как надо хранить глаза. С другой стороны этого маятника — интеллектуалы, которые просиживают за компьютером ночами с детского возраста, сидят, несмотря на объяснения в журналах, в газетах, что нельзя сидеть и непрерывно, не моргая, смотреть в телевизор, или в компьютер. Несмотря на это, относятся равнодушно к своему здоровью. Я думаю, что это объяснимо. Люди заняты тем, как прокормить семью, как найти работу достойную, здоровье отодвигается, к сожалению. А это нужно знать. Для этого созданы школы и в России, и у нас в Украине. Мы выезжаем в разные области, в другие города...
Взгляд человека выдает все. Я своих учеников учу так: я им говорю, я хочу, чтобы как только человек открыл дверь в Ваш кабинет, зашел и Вы на него посмотрели, и он на Вас посмотрел, чтобы у Вас уже был предварительный диагноз. Сначала они не понимают, считают, что я глупости говорю. Когда изо дня в день, как моя учительница, которая так же, как я, очень долго проработала в офтальмологии, если в день проходит 20-30 человек, глаз-то в два раза больше, то невольно соотносишь характер человека, его нервную систему с его глазами, с выражением глаз, цветом, формой радужки, с формой даже век, с движениями век незначительными. Потом это все соединяется. Много есть разных псевдонаук, которые утверждают, что по радужке можно определить любое состояние здоровья... Я специально изучала этот вопрос, потому что я ни в какие псевдонауки не верю, однако, изучить то, что накоплено человечеством, это мой долг, я считаю. Да, многие вещи являются правильным наблюдением многих врачей и помогают нам лечить больного. Например, можно узнать характер человека по состоянию радужки, по движению глаз, первую информацию уже будешь получать. Я очень хорошо узнаю, будет или нет аллергическая реакция после операции по состоянию радужки, это не 100%, но это мне очень помогает. Как разговаривать с пациентом, может быть, ласково, или очень строго приструнить. Ну это опыт уже.
Корр:
Мне жутковато разговаривать с таким специалистом, мне кажется, что Вы и меня видите насквозь. Но я хочу спросить, есть ли будущее в офтальмологии российско-украинской?
Пасечникова:
Безусловно! Все, что касается органов нашего тела, от которых зависит наша жизнь, а от зрения зависит наша безопасность, наша жизнь, да все практически!
И всегда будут нужны врачи, которые будут наблюдать, профилактировать это дело. Ну если заглянуть в очень отдаленное будущее, а может быть мы найдем к тому времени такие средства профилактики, как трансгенные помидоры или рис, картошку, которую не едят червяки, может мы найдем что-то такое, чтобы и нас не ели эти болезни. Может быть... Но все-таки травмы останутся очень надолго. Это непредсказуемая вещь, которая, пока есть живой организм, соприкасающийся с окружающей средой, обязательно это соприкосновение может каким-то образом напортить. Поэтому офтальмология останется. Многие профессии уйдут медицинские, а наша останется.
Иванишко:
Иванишко Юрий Александрович, генеральный директор Ростовского офтальмологического центра «ИнтерЮНА», профессор Российского национального медико-хирургического центра имени Пирогова Минздрава России в Москве, действительный член германского научного общества... и проч. и проч.
Корр:
Почему в Ростове проводится столь знаменательный научный форум, и что стоило принимающей стороне пригласить такие имена, и, я думаю, не зря, потому что проходит-то в Ростове, значит, наша офтальмология вышла на уровень...
Иванишко:
Пять лет назад я хотел собрать круглый стол «для тех, кто понимает» человек на 40, дал информацию в интернете, приехало 140. Через 2 года приехало 250, сейчас приехало 350. Третий Всероссийский теперь уже семинар-круглый стол «МАКУЛА-2008». Дело в том, сейчас в нашем центре, это наша специфика, мы этим занимаемся 30 лет, лечатся, допустим, жителей Ростова и области всего 40%. 60% — это приезжие. Это другие регионы России. Операций приезжих было в прошлом году 1200, из них около сотни — это москвичи, если вам о чем-то это говорит... для тех, кто понимает... Мы не занимаемся рекламной компанией, не участвуем в рекламных войнах, но есть такая тяжелая хирургия заднего полюса сетчатки, 3-х миллиметровой макулярной зоны, которой, собственно, мы видим черты близких, читаем буквы и прочее... Хирургия этой зоны — это наш профиль. Мы бьемся, мучаемся с этим 30 лет, самая тяжкая хирургия, мы не занимаемся вещами простыми — экстракция катаракты, снятие очков через косметологические операции. Катаракта, глаукома делается в 7-8 учреждениях в Ростове, у нас своя ниша, своя область, в которой нам едут люди со всей России, Москва, Питер, Казань, Украина вся пациенты здесь у нас. Всех тяжелых, кому врачи хотят конкретно помочь, они приезжают к нам. Они посылают этих больных к нам. Вот посылает профессор Трояновский из Петербурга, профессор Столяренко из Москвы... и многие другие. Не говоря уже о ЮФО...
Корр:
Вы специалисты высокого класса, а кто сегодня готовит молодых?
Иванишко:
Молодых мы готовим и пытаемся из них что-то сделать, из студентов, которых удается подготовить мед. ВУЗам. Правда, из очень умного, хорошего ординатора подготовить нормального врача на 4 балла с минусом — это 5-7 лет. Минимум. В нашей специальности.
Корр:
Ну и подарите надежду нашим слушателям. Можно ли вернуть пусть не на 100% зрение, на какой-то процент людям, которые не видят.
Иванишко:
Причин потери зрения десятки. Смотря какая патология, какая стадия. Вопрос правильный совершенно, но дело в том, что как раз здесь сидят люди, которые приехали со всей Европы, тут сидят и европейские «звезды» — Биргнрубер, Ройдер и другие, которые в общем-то... мы все этим занимаемся. Мы ищем, мы пытаемся, мы, собственно, отдали на это свою жизнь, а как у нас получается, судить не нам. Но часто люди не понимают, то что они получили. Пришли они в Ростове в клинику, им сделали... А то, что мы часто делаем эксклюзивные вещи, уникальные в самом деле. Ну это и не надо понимать больному, девиз центра вообще-то «Делай то, в чем ты лучший и делай, как себе» и еще один «Кто, если не мы?»
Корр:
Вы знаете, участники конференции, Ваши гости мне сказали, что в будущем
могут многие профессии медицинские уйти, но офтальмология не уйдет, у нее большое будущее.
Иванишко:
Ну как может уйти офтальмология? Человек получает 90% информации, головной мозг, ЦНС — через глаза, а количество проблем с глазами нарастает из-за совершенно ужасной нашей экологии, совершенно изменившегося, изуродованного образа жизни, физической жизни, особенно последних поколений. Мы не бегаем босиком по траве!... проблемы нарастают... Вот мы сейчас с немцами обсуждали: по их прикидкам, в Германии в благополучной, в которой на медицину и на офтальмологию, в частности, отпускается примерно раз в 80 больше средств, чем в России на одного больного, они ожидают, что к 30-му году, несмотря на все успехи медицины и офтальмологии, количество слепых и слабовидящих увеличится минимум на 35-40%. Вот вам ответы на вопросы, чем мы занимаемся.